Do commercial bank owners control the bank of mongolia?
В октябре 2019 года Монголия в третий раз попала в “серый” список ФАТФ. Представители Евросоюза в ноябре предупреждали нас о том, что долгое нахождение в “сером” списке чревато включением Монголии в “черный” список ЕС. По-видимому, предупреждения начинают сбываться. С целью защиты своих финансовых системы и институтов от угроз отмывания денег и финансирования терроризма, Комиссия ЕС в 2017 году впервые сформировала и опубликовала “черный” список.
Еще до того, как наша страна попала в “серый” список, в статье “Серое государство” я писал, что Монголия не выполнила 4 из 11 требований ФАТФ. Недавно Монголбанк (ЦБ) сообщил, что в феврале этого года Монголия отчитались об исполнении половины невыполненных рекомендаций ФАТФ.
ЦБ избегает конкретного перечисления невыполненных требований, но исследователям не составляет труда догадаться о чем идет речь. Это-рекомендации №3: “Надзорные органы должным образом осуществляют надзор, контролируют и регулируют финансовые учреждения” и №7: “Преступления и деятельность, связанные с отмыванием денег, расследуются, а правонарушители подвергаются эффективным, соразмерным и оказывающим сдерживающее воздействие санкциям”. Последнее имеет в виду, что монгольское государство находится в заложниках у коррупции-“раковой опухоли” на теле публичной власти. Ни приход к власти нового президента, ни смена руководства судебной власти не смогли “вылечить” болезнь. Анализ причин говорит о том, что невыполнение требования №7 прямо связано с неспособностью ЦБ осуществлять контроль над финансовыми институтами.
Королевство “Банк”
С тех пор, как в Монголии сформировалась двухуровневая банковская система открылись 30 коммерческих банков (КБ). Вывод ЦБ гласит, что “ошибки и убыточность деятельности некоторых банков стали причиной их банкротства, что в свою очередь является следствием закономерности рынка”. Сегодня в Монголии действуют 13 КБ. От разорения банков пострадали тысячи вкладчиков. Двухуровневая банковская система включает в себя сеть КБ и ЦБ, осуществляющий расчеты только между кредитными организациями и выполняющий функции банковского надзора. В Монголии эти два уровня смешались до такой степени, что ЦБ занимается коммерческой деятельностью, а КБ контролируют ЦБ.
Во-первых, возникшая ситуация говорит о том, что ЦБ утратил контроль над КБ. В обязанности ЦБ входит надзор за деятельностью КБ и за их денежным оборотом. Главный банк страны должен своевременно выявлять сомнительные операции, принимать меры по предотвращению возникновения рисков и строго указывать руководству КБ на наличие нарушений.
Однако непринятие этих мер послужило причиной банкротства многих монгольских КБ и включения нашей страны в “серые” и “черные” списки. Создавшееся положение служит свидетельством формального отношения ЦБ к своим обязанностям, заведомой предвзятости к некоторым КБ, попустительства их незаконным действиям. Необходимо опубликовать послужной список главы ЦБ: по чьему представлению он был назначен? На какой должности и в каком банке он раньше работал?
Несмотря на смену в связи со включением Монголии в “серый” список ФАТФ руководства ЦБ и Комитета по финансовому регулированию, ощутимых перемен в экономике мы пока не наблюдаем, за исключением, лишь добавления нашей страны теперь уже в “черный” список.
Если 9/10 доли КБ принадлежит обществу, а 1/10 часть его является собственностью владельца, то по международным стандартам такие банки принято считать акционерными, и их деятельность должна быть открытой. На протяжении многих лет, личность владельца самого крупного монгольского КБ оставалась тайной для широкой публики. Лицезреть этого банкира монгольское общество удостоилось лишь в прошлом году, и то не надолго-со дня задержания его правоохранительными органами и до исчезновения за рубежом. Министр юстиции и внутренних дел Монголии Ц.Нямдорж неоднократно громко заявлял, что этот человек по имени Д.Эрдэнэбилэг набил руку на приобретении по предварительному сговору с властями общественной собственности на общественные же деньги. Министр приводил в пример дела “о 49% ГОК Эрдэнэт” и “Монросцветмет”. Ц.Нямдорж теперь об этом молчит, так же как об этом хранят молчание СМИ и судебные органы. Как сказал глава администрации правительства Л.Оюун-Эрдэнэ, “дело дошло до того, что обвиняемые по вышеназванным делам открыто выставляют свои кандидатуры на выборах”. Трагикомедия продолжается…
Во-вторых, средства от международных кредитов используются скрытно и крайне неэффективно. Наше государство фактически находится в долговом капкане, и погашает свои старые долги новыми. Власти были вынуждены обратиться в Международный валютный фонд (МВФ) за финансовой помощью. Проведение оценки качества банковских активов, и увеличение объема уставного фонда монгольских КБ являются единственным условием для получения кредита МВФ. Данное условие Монголия не может выполнить до сих пор. Неожиданно наши КБ резко увеличили свои активы. Это им удалось сделать за счет наличных средств непонятного происхождения, легальность которых не могут признать международные независимые организации. ЦБ не разглашает информацию о реальном положении дел, а МВФ приостановил финансовую помощь.
В-третьих, существует многолетняя практика «прокручивания» государственных денег, приносящая прибыль высокопоставленных чиновникам. В качестве примера можно привести сотни миллиардов тугриков Фонда соцстрахования, сгоревших в лопнувшем КБ “Капитал”. В убытке остались вкладчики, пенсионеры и налогоплательщики. Не верится, что Монголбанк об этом не знал с самого начала. Вероятно ЦБ было выгодней закрыть на это глаза.
В-четвертых, два года назад в Монголии вышел закон запрещающий КБ заниматься непрофильным бизнесом. ЦБ, по-видимому об этом забыл. Собственники КБ владеют бизнесом в таких сферах, как небанковские кредитно-финансовые учреждения (НБКФУ); СМИ; тяжелая, легкая и пищевая промышленность; автомобильное дилерство; жилищное, дорожное и инфраструктурное строительство. Используя дешевое финансирование они конкурируют с клиентами банков, доводя их по очереди до банкротства.
В-пятых, члены Великого государственного хурала (ВГХ), министры и главы ведомств, госслужащие и сотрудники ЦБ занимаются ростовщичеством, отдавая в рост бюджетные деньги собственным НБКФУ. Яркий пример тому-“дело о Фонде поддержки малого и среднего предпринимательства”. Хотя ЦБ запретил своим сотрудникам владеть НБКФУ, но неизвестно будет ли реализован этот запрет. Назначения на руководящие должности ЦБ осуществляются политическими партиями. Например, пост зампреда ЦБ традиционно достается только родственникам высокопоставленных политиков.
ЦБ активно прибегает к сделкам СВОП-это предоставление займа контрагентам из средств полученного им валютного кредита. Некоторые крупные частные компании, размещают на своих счетах низкопроцентные зарубежные кредиты, используют их не по назначению, тем самым способствуя падению курса тугрика.
Почему не снижаются процентные ставки?
Из-за смешение функций и обязанностей между ЦБ и КБ, в банковской системе вращается огромная денежная масса. Ни для кого не секрет, что “рожденные властью” миллиардеры-коррупционеры на перегонки вкладывают деньги в КБ под повышенные проценты, что влияет на сохранение высоких процентных ставок по вкладам и кредитам. Ставки не могут снижаться еще и из-за того, что большинством банковских сбережений владеет лишь немногочисленная группа лиц.
Недавний арест директора Фонда обязательного медицинского страхования только показывает лишний раз, как чиновники изобретательны в “прокручивании” средств государственных фондов. Владельцев КБ “ХААН” проверяют на предмет неправомерности начисления штрафа за просрочку в размере ₮1.8 трлн. Получается, ЦБ об этом не знал, так как информация исходила от Управления по борьбе с коррупцией.
Южнокорейская банковская реформа
После азиатского финансового кризиса 1997 года, Южная Корея реализовала программу помощи от МВФ в размере $58 млрд. 2 из 27 южнокорейских КБ были признаны неплатежеспособными, а 12 нуждались в докапитализации. 2 системно значимых южнокорейских банка перешли в собственность государства, 5 нежизнеспособных банков были упразднены, произошло слияние части небольших банков с крупными. За четыре последующих года, доля присутствия государства в банковском секторе Южной Коре выросла с 33% до 54%. 5 банков-банкротов общегосударственного и 3 банка-банкрота регионального значения перешли в статус государственных. В 2000 году состоялось принудительное слияние банков Hanvit, Peace, Kwangju, Kyongnam. В следующем году открылись банки Kookmin и Housing, активы которых составляют треть совокупных активов банковской системы страны.
Власти Южной Кореи, осуществив реструктуризацию банковской системы и рекапитализацию банков вывели плохие кредиты за баланс. На реализацию этих операций правительство потратило из бюджета и за счет выпуска госбондов огромные денежные суммы, размер которых соизмерялся с 30% ВВП страны. Перешедшие в собственность государства КБ были вновь приватизированы. В Южной Корее деньгами в большом количестве располагал только чеболь (chaebol)-богатые, денежные кланы. Согласно посткризисному закону, небанковские организации теперь имеют право владеть не более 4% голосующих акций (voting share) банков. В обществе считают, что предоставление сверх крупных кредитов chaebol послужило причиной кризиса.
Южной Корее оставалось надеяться только на иностранные инвестиции. С целью упростить зарубежному капиталу доступ на финансовый рынок, власти изменили многие законы и правила. В декабре 1999 года 51% банка Korea First был приобретен американским консорциумом New Bridge; в 2001 году 40.7% банка KorAm купила американская Carlyle Group; с 2003 года 51% банка Korea Exchange стал собственностью американской Lone Star. В течение 8 лет, доля банков с иностранным капиталом в банковской системе Южной Кореи достигла 31%. Кроме того, в 2002 году Сеульский госбанк купила финансовая группа Hana; собственностью банка Shinhan стали: банк Chohung с госдолей в 80% и банк Чеджу с госдолей в 95.7%.
Действия южнокорейских властей было ничем иным, как оперативными мерами, направленными на оздоровление и стабилизацию финансовой сферы. Одна часть общества оценила деятельность правительства, как акцию, поставившую точку на крони-капитализме в Южной Корее, а другая часть усматривала в этом политику заигрывания с иностранными инвесторами и дискриминацию по отношению к отечественным предпринимателям. Несмотря на острые нападки политических оппонентов и жесткую критику со стороны общества, властям все же удалось успешно реализовать масштабные реформы. Это положило начало продолжительному укреплению курса южнокорейской воны.
Отражение корейского опыта в Монголии
Нашей банковской отрасли есть что перенять у Южной Кореи. Мы увидели, к какому масштабному кризису может привести лоббирование политическими и экономическими группировками своих интересов. Монгольский банковский сектор, вместо того, чтобы принять контрмеры, и предупредить возникновение кризиса продолжает копать себе яму. У нас есть КБ, которые находятся под безграничной властью одного человека. Например, такие, как банк «Торговли и Развития» Монголии, «Капитрон», «Улаанбаатар». ЦБ по этому поводу хранит полное молчание.
За месяц до начала предвыборной компании, один из депутатов ВГХ с отчаянием заявил, что необходимо принять властное решение, которое предписывало бы КБ иметь не одного владельца, а хотя бы пятерых. Если ВГХ нового созыва одобрит такое решение, то деятельность монгольских КБ станет прозрачной и подконтрольной обществу. Здесь нам может пригодиться корейский опыт. Для проведения подобных реформ, государству необходимо заручиться поддержкой СМИ и гражданского общества, так как право частной собственности строго охраняется законом. В этом вопросе нам не обойтись без того, чтобы не оказать определенное давление на общественное сознание. Иначе все останется по-прежнему: высокий уровень безработицы и сверхвысокие процентные ставки по кредитам.
Оздоровление отечественной банковской отрасли следует начать с принуждения ЦБ к добросовестному выполнению своих обязанностей и функций по надзору за деятельностью КБ. Необходимо также, чтобы судебная власть Монголии честно осуществляла возложенные на нее законом полномочия. А монгольским судебным органам пора перестать заниматься спортивным рыболовством по принципу “поймал-отпустил”.
2020.05.14