Who really owns natural resources?
В Монголии проходят всесторонние обсуждения поправок к Конституции. В них принимают активное участие представители государства, частного сектора и гражданского общества. В Великом государственном хурале (ВГХ, парламент) создана переговорная группа, которая работает над объединением двух законопроектов. Автором одного из них является Президент Монголии, а другого-Монгольская народная партия (МНП), обладательница большинства мест в парламенте. В ходе обсуждений возник вопрос: кто же является истинным хозяином природных богатств? Вопрос своей важностью затмил тему Конституции и позволил развернуть полемику вокруг этой, до сих пор нерешенной проблемы. Парламентарии должны довести начатое до конца, привести в порядок терминологию и дать четкое определение смешанному понятию собственности и государства.
Принципиальные различия
Статья 6.1 действующей Конституции Монголии гласит: “Земля, ее недра, леса, воды, животные, растительные и другие богатства природы Монголии принадлежат только народу и находятся под защитой государства”, а статья 6.2: “Вся земля, не переданная в частную собственность граждан Монголии, недра земли, их богатства, леса, воды, животный и растительный мир являются государственной собственностью.”
- ВГХ предложил поправить статью 6.2 Конституции, чтобы звучало так: “Используя природные ресурсы, государство должно соблюдать принципы равенства, справедливости, обеспечения национальной экономической безопасности и устойчивого развития”.
- Президент Монголии предлагает другой вариант изменений, а именно: “Вся земля, не переданная в частную собственность граждан Монголии, недра земли, их богатства, леса, воды, животный и растительный мир являются публичной собственностью. Используя природные ресурсы, государство должно соблюдать принципы равенства, справедливости, обеспечения национальной безопасности и устойчивого развития.”
Варианты отличаются друг от друга тем, что первая поправка провозглашает природные ресурсы достоянием государства, а вторая-публичной собственностью. В этом заключается их принципиальное различие, так как в зависимости от того, какой из вариантов будет принят, претерпит изменения не только Конституция, но и ряд других законов.
Различия в понятиях
Понятие демократического государства в монгольских законах остается неясным, поэтому и сам термин употребляется неправильно. Государство (state) является постоянной политической единицей, а правительство (government) меняется по итогам демократических выборов. Государством управляет выборная власть. Государственная власть должна состоять из трех сбалансированных, и друг друга контролирующих ветвей: законодательной, исполнительной и судебной.
В Монголии, еще с монархических времен привыкли отождествлять исполнительную власть с правительством. Действующий ВГХ, правильно определяя правительство как “высший орган исполнительной власти государства”, неправильно его называет. Название “совет министров” или “кабинет” более соответствует.
В демократическом государстве власть избирается большинством граждан, поэтому ее следует назвать “общественной властью”. Монголами термин “государство” (улс) употребляется и в значении “множество людей”. Часто понятие “публичная собственность или имущество” означает их бесхозность. Будет правильным называть богатства земных недр и природы не государственной, а общественной собственностью. Согласно законам, монгольское правительство обладает правом распоряжаться общественной (улсын өмч), а точнее принадлежащей всем монгольским гражданам собственностью. Невозможно учесть мнение каждого гражданина, поэтому в демократической стране нет иного выбора, кроме как наделить власть большинства таким правом распоряжения. Этим демократия отличается от других политических режимов.
Формы собственности
Необходимо принять законы, регламентирующие деятельность органов власти, осуществляющих управление и распоряжение общественной собственностью. У многих стран мира не было исторической возможности справедливо распоряжаться земельными ресурсами. Газета Guardian писала, что половина земли в Англии принадлежит 1% населения. Федеральное правительство США владеет половиной земельного фонда большинства штатов. Сама по себе власть ничего не создавала и не создает, поэтому во многих странах государственная форма собственности непопулярна. В таких государствах природные ресурсы рассматриваются как публичная или общественная (Public, people’s) собственность, за пользование которой государство взимает платеж. Правительства этих стран стремятся расходовать средства от роялти эффективно, так, чтобы часть их осталась потомкам.
По Конституции ряда стран, таких как Китай, Казахстан, Южная Корея, Катар, Саудовская Аравия природные ресурсы находятся в собственности государства. В Конституциях США, Канады, Австралии, Швеции, Финляндии, Новой Зеландии, Австрии, Франции, Индии, Сингапура и Японии форма собственности на природные ресурсы не зафиксирована.
Положения Основного закона Монголии будут соответствовать международным стандартам, если мы закрепим в Конституции вместо публичной, существование частной (гражданина или юридического лица); коллективной (общей собственности групп граждан, проживающих на одной территории); общественной (принадлежащей всем монгольским гражданам) форм собственности.
Поправки в Конституцию не должны становиться инструментом политической конкуренции среди членов ВГХ и использоваться ими в качестве способа подтверждения своих полномочий. Эти изменения должны быть направлены на то, чтобы собственность всех форм обрела хозяина, так как она является фундаментом экономического развития. Если же власти устранят путаницу в названиях форм и видов собственности, объявят природные богатства не государственной, а общественной собственностью, попутно разъяснив необходимость наделения государства правом управления и распоряжения ресурсами, то тогда мы сможем внести в Конституцию необходимые изменения и исправить ошибки.
2019.07.31