Development instrument out of tune
Совсем недавно мы думали, что создание Государственного банка развития (БР) ускорит развитие Монголии, а сегодня, спустя 10 лет власть не знает что с ним делать. Это все равно что купить в кредит рояль “Steinway & Sons” и имея хороших учителей не научиться на нем играть. Подобно тому как, если бы хозяин рояля разогнав учителей принимается барабанить по клавишам, и окончательно расстроив задвигает его в дальний угол сцены. Что же нам теперь делать с этим дорогим и ставшим непригодным инструментом?
Пена на Банке развития
20 июля 2010 года вышло постановление правительства Су.Батболда о создании банка для финансирования крупных проектов развития. Спустя 6 месяцев был принят закон, регулирующий деятельность БР и 12 мая 2011 года состоялось его официальное открытие. 30 августа 2011 года между двумя банками развития-корейским и монгольским заключили договор о сотрудничестве и пригласили 5 корейских специалистов. Срок их работы в БР определялся в 4 года, их расходы полностью покрывала корейская сторона. Исполнительным директором назначили Ким Жанг Жин.
30 ноября 2011 года БР путем закрытой подписки провел эмиссию бондов на сумму $20 млн; в марте 2012-на сумму $580 млн под 5.75% годовых. По итогам июньских парламентских выборов 2012 года к власти в Монголии пришла демократическая партия АН. Новое правительство во главе с премьер-министром Н.Алтанхуягом сочло, что “деятельность БР стабилизировалась” и 25 мая 2013 года расторгло договор с корейской стороной. БР обзавелся активами, и на тот момент уже в течение 6 месяцев впустую выплачивал проценты по Чингис бондам, так как у правительства не было четкого плана по расходованию $1.5 млрд, вырученных от их продажи. Скорее всего корейские специалисты, настаивавшие на соблюдении принципов правильного управления мешали нашим политикам делить между собой доходы от размещения облигаций.
В 2012 году власти учредили Министерство экономического развития во главе с Н.Батбаяром, против которого в дальнейшем было возбуждено уголовное дело по факту растраты бюджетных средств, превышения должностных полномочий при распределении и расходовании доходов от продажи “Чингис” и “Самурай” бондов. Н.Батбаяр был оправдан и дело было прекращено «по причине истечения сроков давности уголовного преследования». На исполнительного директора БР Н.Мунхбата также было заведено уголовное дело за превышение служебными полномочиями, которое после нескольких лет разбирательств недавно передали в суд.
В 2014 году по распоряжению премьер-министра Ч.Сайханбилэга было упразднено Министерство экономики Монголии и вместо него создан Минпром. Экс глава Минпрома Д.Эрдэнэбат этим летом был осужден сроком на 4.6 лет за то, что “правительство Монголии отказалось от 49%-ой российской доли в ГОК Эрдэнэт в пользу ООО “Монгол зэс”, предоставив тем самым ей преимущественное право”.
В 2016 году у руля монгольского государства встала Народная партия МАН. Минпром был ликвидирован, и БР сначала оказался в ведении Управления делами правительства, а в апреле 2020 года перешел под контроль Минфина. Председателем совета директоров стал нынешний госсекретарь Минфина С.Наранцогт, а директором банка экс глава департамента Государственного фонда Н.Мунхсух. Г.Амартувшин до наступления нового года ушел с поста исполнительного директора БР, чтобы участвовать в парламентских выборах 2020 года. Его заместителя Ч.Энхбата уволили и им сейчас занимаются правоохранительные органы.
Таким образом монгольское государство оказалось без правительственной структуры, ответственной за разработку планов долгосрочного развития и их финансирование через БР.
В ловушке некачественных кредитов
По состоянию на III квартал 2020 года, БР располагал активами в размере ₮4.3 трлн. 77% этой суммы приходятся на кредиты, половину которых можно отнести к категории некачественных. Согласно нормативам Монголбанка, в фонде страхования кредитного риска должны находится ₮1.3 трлн, но сейчас там собралось лишь ₮477 млрд. На отсутствующую часть приходится: ₮204 млрд, одолженных ООО “QSC” и ₮268 млрд, взятых ООО “Хутул” (обе компании принадлежат хозяину Банка торговли и развития Монголии) якобы на приобретение 49% ГОК Эрдэнэт; ₮204 млрд, занятых ипотечной корпорацией ТОСК; ₮115 мрлд-ООО “Эрэл”; ₮54 млрд-ООО “Бэрэн”. Кроме того, банку остаются должны еще около 40 заемщиков, просрочивших платежи по кредитам на более чем 1000 дней. Фонду кредитного риска не хватает в общей сложности ₮844 млрд.
Сегодня уставной капитал БР равняется ₮1.1 трлн; долги по бондам составляют сумму в ₮2.4 трлн; внешняя задолженность-₮793 млрд. Если банк сформирует в полном объеме фонд кредитного риска, и за счет его средств рассчитается по всем долгам, то станет техническим банкротом. А пока руководство БР продолжает вести переговоры, оттягивающие создание фонда. Надеемся, что через несколько месяцев по этому вопросу будет обнародовано очередное аудиторское заключение. Вполне возможно, что именно из-за сложившейся непонятной ситуации на электронной странице БР отсутствуют фотографии исполнительного директора и членов Совета директоров.
На протяжении многих лет тянутся судебные разбирательства по поводу невозвращения кредитов лицами, связанными с высокопоставленными политиками. Каждое такое обращение в суд сопряжено с многомиллионными расходами. БР в качестве кредитного залога держит имущество, 16% объема которого составляют лицензии; 23%-недвижимость; 54%-будущий капитал; 7%-оборудование. БР превратился в коммерческий банк. Непрекращающаяся чехарда с директорами является следствием их чрезмерной зависимости от политической конъюнктуры. Происходящее красноречиво говорит о том, что после ухода корейцев руководство БР, напрочь забывшее о принципах правильного управления стало работать из рук вон плохо.
Настройка рояля
БР-это финансовый институт, предназначенный для кредитования долгосрочных программ развития, поэтому государственный орган, курирующий его работу должен способствовать стабильности и открытости банковского руководства. На примере Южной Кореи мы видим, что обеспечение качественного управления банком имеет большое значение для создания основ экономического развития страны, так как оно предоставляет возможность при реализации крупных инфраструктурных проектов привлекать зарубежные низкопроцентные инвестиционные источники.
В Монголии такого государственного куратора нет, и работа БР до сих не стабилизирована. По требованию Международного валютного фонда в 2017 году был изменен закон “О БР” 2011 года. Руководствуясь этими поправками, власти остановили бюджетозамещающее финансирование.
Для того, чтобы выйти из застоя БР должен завершить формирование фонда кредитного риска и за счет собственных средств погасить некачественные кредиты. Правительству следует учредить специальный орган (Национальное управление развития), чтобы через него осуществлять руководство работой банка. Полномочия по контролю над БР можно передать Великому государственному хуралу, что позволит банку вести свою деятельность открыто и не слишком зависеть от политики. Эти меры необходимо принимать незамедлительно, иначе банк окажется не в состоянии погасить внешнюю задолженность. В 2021году БР должен произвести выплату основного долга и процентов в размере $104 млн; в 2022-$107 млн; в 2023-$834 млн. Если банк самостоятельно не решит вопрос с задолженностью, то долг правительства, как гаранта погашения внешних кредитов увеличится еще на $1 млрд.
Например, у БР есть возможность привлечь низкопроцентные инвестиции для финансирования строительства ТЭЦ Таван Толгой и других мегапроектов, но тогда ему надо уменьшить объем некачественных кредитов и внедрить эффективное управление. Сегодня из-за пандемии коронавируса процентные ставки на мировых финансовых рынках опустились почти до нуля, поэтому монгольскому правительству следует проявить усердие и успеть провести структурные преобразования БР.
2020.11.25